...Кажется, это была ранняя весна 1992 года. Маленький уютный ресторанчик на одной из воспетых Окуджавой старой московской улочке. Прошло всего несколько месяцев после того, как Булату Шалвовичу в США сделали операцию на сердце (он провел за океаном полгода - весну и лето 1991-го.) И вот мы, группа журналистов, сидим с ним рядом и, соперничая с диктофоном, ловим каждое его слово...

Я потом расшифровал эту запись. Текст почти 20 лет пролежал в моем архиве. Какие-то фрагменты, кажется, уже печатал в одной из московских газет. Но полностью интервью публикуется впервые. Многие мысли Булата Окуджавы и сегодня свежи и очень актуальны...

«Авторская песня стала портиться»

- Булат Шалвович, в последнее время вы редко появляетесь на публике, и мало кто знает, чем вы сейчас живете, о чем думаете, над чем работаете. Скоро ли мы услышим ваши новые песни?

Булат Окуджава, 1964 г. Фото: РИА "Новости"

- Я уже семь лет никаких песен не пишу. Просто закончил с этим жанром. Видимо, я сделал в песенном жанре все, что мне предназначалось.

Да и потом авторская песня – та, какая была когда-то, войдя в масс-культуру, в общем-то уже кончилась. Превратившись в широкодоступную, стала портиться. Ведь изначально по своей сути она исповедальна, это песня мыслящих людей для мыслящих людей, песня для узкого круга друзей, не эстрадная, а скорее – кухонная. Конечно же, есть много авторов и исполнителей, работающих в этом жанре. И тем не менее…

- Александр Розенбаум, Вероника Долина… Кстати, как мне кажется, она довольно близка к вам, к вашему цеху.

- Меня самого давно уже нет в этом цехе. А Долина действительно была ко мне близка. Но, понимаете, она стала очень много выступать. А нельзя совместить серьезную поэзию и заработок. Что же касается Розенбаума… Он больше исполнитель, чем поэт.

Очень много талантов среди молодых. Недавно мне прислала кассету со своими песнями девушка восемнадцати лет. Она слабо играет на гитаре, но стихи: сколько самоиронии! Потрясающе…

«Высоцкий ко мне очень почтительно относился»

- А правда, что Высоцкий начал петь после того, как услышал ваши песни?

- Володя мне сам об этом рассказывал. Он сначала пел блатные песни, постукивая в такт по столу. А когда однажды услышал меня, взял в руки гитару, научился играть. Впервые я увидел его на одном из спектаклей, он пел тогда, помнится, «Вагончик тронется – перрон останется…» Потом мы с ним познакомились.

По словам Окуджавы, именно он вдохновил Высоцкого взять в руки гитару. Фото: РИА "Новости"

- А когда вы поняли, что Высоцкий – это большой поэт?

- Наверное, в 1965-м.

- Вы часто общались?

- Володя ко мне очень почтительно относился. Но общались мы мало. Видите ли, я гораздо старше. Потом он был любитель большой компании, а я – одиночка. Но тем не менее отношения были очень хорошие.

- А вы понимали, что своей жизнью, своим творчеством «повинны» в рождении Высоцкого-поэта?

- Не говорите слово «творчество». То, чем я занимался – это работа и еще раз работа. А Высоцкий самостоятельно прошел то, что должен был пройти.

- И все же ему было в чем-то легче?

- Трудно сказать. Он страдал «внешне», а я скрытно. У нас с ним были разные темпераменты, как, впрочем, и характер работы. Некоторые пытаются нас сравнивать, а этого нельзя делать.

- Можно было бы Высоцкого сохранить до наших дней – он бы сейчас так пригодился…

- В каком смысле сохранить? Жизнь его? Не знаю… Поведение его было своеобразным… Что можно было сделать? Я не вмешивался в его жизнь. Не мог себе этого позволить. И на все эти темы мы вообще никогда не говорили.

- Ваша знаменитая песня о Высоцком была последней?

О Володе Высоцком я песню придумать решил:

Вот еще одному не вернуться домой из похода.

Говорят, что грешил, что не к сроку свечу затушил...

Как умел, так и жил, а безгрешных не знает природа...

- Одна из последних. Я написал ее в 80-м. А свои «лебединые» - в 85-86-м годах…

«Убили моего отца ни за понюшку табака»

- Сейчас вы над чем работаете?

- Пишу стихи, прозу. О чем? Конечно же, о том, что сам пережил, что пережили мои родители, моя страна…

- Я знаю, отец ваш был репрессирован и расстрелян. Помнится, многих поразили по своей остроте ваши стихи, опубликованные в журнале «Дружба народов» в 1988 году:

Убили моего отца

Ни за понюшку табака.

Всего лишь капелька свинца –

Зато как рана глубока!..

- И об этом я тоже пишу в своем автобиографическом романе. Знаете, что меня больше всего поражает и что я пытаюсь понять: откуда люди, которых унижали, втаптывали в грязь, попросту уничтожали, брали силы, чтобы верить и любить, растить детей и страну?

"Не говорите слово «творчество». То, чем я занимался – это работа и еще раз работа." Фото: РИА "Новости"

- И все-таки, вы уж извините, какой бы блестящей роман ни написал бы Окуджава, он все равно останется в сердцах своих поклонников певцом Арбата, певцом Москвы, ведь вашим творчеством жили и живут целые поколения…

- Может быть. Господь потом решит.

«А пока мы должны мучиться и терпеть…»

- Булат Шалвович, говорят, в своих песнях вы никогда не ошибались…

- Это смотря что иметь в виду. Адресом мои песни вроде бы действительно «не прокалывались». А вот если говорить о фактических погрешностях… Может быть, помните одну из моих самых коротких песен?

Шел троллейбус по улице,

Женщина шла впереди.

И все мужчины в троллейбусе

Глаз не сводили с нее.

Троллейбус промчался мимо,

Женщину он обогнал.

Но все мужчины в троллейбусе

Долго смотрели ей вслед.

И только водитель троллейбуса –

Он головой не вертел:

Ведь должен хотя бы кто-нибудь

Все время смотреть вперед.

Сами подумайте: это же, так сказать, технически невозможно, чтобы абсолютно все мужчины, едущие в городском транспорте, смотрели сначала вперед, а потом назад. Ведь правда?

- А вообще какой смысл вы вкладываете в эту песню?

- Вся философия – в последних двух строках. Кто-то должен быть вперед смотрящим – и в троллейбусе, и в обществе – чтобы не сбиться с курса и не улететь в кювет.

- Ну, если эта песня про наше общество – то и ошибки в ней нет: у нас сначала все смотрели в одну сторону, теперь – в противоположную. Кстати, вы по своим убеждениям – демократ или консерватор?

- Я считаю, что у нас в России пока нет ни одного настоящего демократа, хотя очень многие кичатся этим званием. Есть те, кто стремится к демократии, и те, кто боится ее, как черт ладана. Я отношу себя к первым.

На выступлении Окуджавы, 1983 год. Фото: РИА "Новости"

- А в нашем обществе, на ваш взгляд, были или есть сейчас «впередсмотрящие»?

- Ошибки «по курсу» случаются у всех. Но все-таки то, что сделал в свое время для нашей страны Хрущев, было очень значительным. И Горбачев, я считаю, многое сделал, пусть даже он и не понимал, куда ведет свой троллейбус. Он собирался немного «подправить маршрут», а оно вот как обернулось. Да тот же распад нашей империи – этот процесс должен был идти постепенно, не так стремительно и катастрофически.

А если взять Ельцина… Раньше я у него видел много слабостей. Но есть у нашего президента и одно важное достоинство – в отличие от Горбачева он умеет учиться. У меня много друзей, которые раньше были в окружении Ельцина, и они могут подтвердить это.

А потом, понимаете какая штука? Когда я вспоминаю рожи наших прежних правителей, то думаю: уж пусть нами лучше руководит тот же Гайдар – молодой, интеллигентный, образованный, знающий иностранные языки. Конечно, Гайдар не панацея. Я думаю часто: а ну, вместо него сяду, что сделаю? Ничего! Так зачем же тогда хаять?

- Чего, на ваш взгляд, не хватает нашим нынешним руководителям?

- Умения работать в катастрофической ситуации.

- А сейчас у нас ситуация катастрофическая?

- Конечно!

***

- Что же будет дальше – вам подсказывает какой-нибудь выход ваше поэтическое чутье?